В начале ноября 2017 года суд продлил срок содержания под стражей В. Дацика на три месяца, то есть по 18 февраля 2018 года включительно. Почему это дело стало знаковым для защиты прав секс-работников в России? Это преступление - своеобразный маркер градуса насилия в обществе, когда подобное жестокое насилие оправдывается некими морально-нравственными установками. Дацик лишь скопировал "полицейский рейд", а таким преследованиям секс-работники подвергаются ежедневно.
Напомним, что в ночь 18 мая 2016 года в Санкт-Петербурге произошел так называемый «голый марш»: вместе с сообщниками Вячеслав Дацик, известный как "Рыжий Тарзан" ворвался в салон на Васильевском острове, снимая все на видеокамеру. Угрозы выглядели реальными: ворвавшиеся крушили мебель, посуду, говорили, что также произойдет и с женщинами. Они кричали, обзывали женщин, объясняя, что причина нападения – то, что женщины проститутки и должны ответить за это. Они сопровождали погром лозунгами по борьбе с проституцией, похитили денежные средства и мобильные телефоны женщин. После этого, угрожая монтировкой, 11 секс-работниц и одного клиента - гражданина Финляндии - отвели в обнажённом виде в районный отдел полиции. На секс-работниц были заведены протоколы по ст. 6.11. [Занятие проституцией], и только со слов нападавших.
Сразу после этого В. Дацик и его сообщники ворвались в отель «Графтио», уже в Петроградском районе Санкт-Петербурга. Там они выбили дверь в одном из номеров и, избивая, вытащили в фойе гостиницы и на улицу двух женщин.
Через несколько дней, 20 мая 2016 года В. Дацик был арестован, и лишь через год, в мае 2017 года, началось рассмотрение дела по существу. С тех пор вот уже пять месяцев заседания суда проходят каждую неделю в Василеостровском районном суде Санкт-Петербурга.
Мы поговорили с Ольгой Кривонос, адвокатом и представителем потерпевших, чтобы восстановить события мая 2016 года и осветить позицию обвинения.
- Как вы начали принимать участие в процессе в качестве адвоката? Что для вас было неожиданным из того, что произошло?
- Я принимаю участие в деле Дацика с самого начала, когда Ирина обратилась с просьбой о помощи. К тому времени у меня был опыт юридической помощи женщинам, привлекаемым по ст. 6.11 КоАП РФ (занятие проституцией). Когда мы с коллегой ехали в отдел полиции №30, мы не очень понимали, в каком процессуальном статусе находятся эти девушки. Вот это видео мы по дороге просмотрели с голым маршем, но не могли понять, почему они задержаны. Сотрудники полиции не сразу пустили нас к потерпевшим. Было очень неприятно, что через стекло дежурной части мы видели, как девушек обнаженных, накрытых пледами, водят, рядом с ними находятся сотрудники полиции, с ними о чем-то беседуют. Около 15-16 часов дня мне удалось пообщаться с потерпевшими. Я разговаривала с двумя девушками. Что меня поразило: они сами толком не знали, на каком основании они задержаны. Они просили горячей еды, кофе, просились домой. Претензий к сотрудникам полиции они не высказывали: «курить разрешают, в камеры нас не посадили, и на том спасибо». Это к вопросу в целом плохого отношения и стереотипов. После того, как появились адвокаты – мы втроем, – прибыли волонтеры с одеждой для потерпевших. Насколько я понимаю, уже к тому моменту в отношении женщин были составлены протоколы по 6.11. (занятие проституцией), но я этих протоколов не видела. Дальше стало понятно, что по одной девушек вызывают для того, чтобы вручить им постановление о признании потерпевшими и провести допрос в качестве потерпевших по делу о разбое. Так по одной их допрашивали, вплоть, наверное, до 2х часов ночи. Когда их начали допрашивать в качестве потерпевших, можно было уже подняться на второй этаж, выпить кофе, девчонки, которых еще не допросили, спали.
- Это сутки уже прошли?
- Сутки прошли с события преступления. Девчонки были в шоковом состоянии. Для девушки из Нигерии вызвали скорую помощь, ее увезли в больницу. Остальные были в растерянности. Но, похоже, от физического насилия больше всего пострадала вот эта девушка из Нигерии, поскольку она вообще сидела на полу и плакала. Из материалов следствия и СМИ мне известно, что Дацик не скрывает своих расовых убеждений.
- Самое странное и неожиданное, что вы увидели в отделе, и что происходило дальше?
- У меня возникло ощущение, что вот это насилие, которое Дацик над ними произвел, в отделе полиции продолжилось. Полиция была не готова принять столько потерпевших и обеспечить их одеждой, питанием. Пытки, по сути, продолжились. Одеждой они были обеспечены за счет волонтеров, как я уже говорила. Я подавала заявление в дежурную часть на имя начальника отдела, чтобы девушек обеспечили одеждой, горячим питанием и гигиеническими принадлежностями, вот, год прошел, я ответа не получила вообще. Видимо, они считают, что это не очень актуально.
- Как дальше развивались события? В чем основные сложности и подводные камни этого дела, когда уже идет судебное разбирательство?
- Меня как адвоката поразила пассивность потерпевших. Но она связана не с отсутствием желания привлечь Дацика к ответственности, а скорее с недоверием к правоохранительным органам. Я уже упоминала, что занятие проституцией влечет административную ответственность, штраф в размере от 1500 до 2000 рублей. Но дело здесь не в размере штрафа, а то, с каким «усердием» сотрудники полиции возбуждают эти дела. Девушки называют это не иначе как «рейды на салоны», потому что это сопряжено с насилием, как психологическим, так и физическим. Поэтому когда я узнала подробности дела Дацика, возникла неприятная ассоциация с работой полиции в отношении подозреваемых в занятии проституцией , то есть причины страха мне были понятны.
- Как организован процесс, как вы оцениваете работу тех, кто в нем участвует со стороны следствия, суда?
- Следствие длилось около года. Дело было передано в Василеостровский районный суд в мае 2017 года, по месту совершения разбоя. Сразу отмечу, что по дерзкому поведению Дацика очевидно, что он не испытывает чувства вины и раскаяния в содеянном, поскольку позволяет себе оскорбительные высказывания в адрес потерпевших и практически не реагирует на замечания судьи. В здании суда потерпевшие находятся в сопровождении судебных приставов. «Видите, как изменилось отношение к нам со стороны суда, - говорят девушки, - в зале [судебных заседаний} сидим рядом с прокурором». Находится в суде в роли потерпевших, а не обвиняемых в занятии проституцией - действительно непривычная для них роль. На сегодняшний день четыре девушки дали показания против Дацика. Судебные заседания назначаются каждую неделю, можно сказать, в интенсивном режиме. Отмечу, что группа поддержки Дацика ведет себя вызывающе по отношению к посетителям и работникам суда. Я расцениваю это как психологическое давление. Предпринимаются попытки оказать давление и на суд. Две недели назад общественный защитник Дацика пришел с розовой табличкой «жена на 24 часа» с намеком на то, что это реклама услуг интимного характера. Он утверждал, что это только что сорвано со здания Василеостровского суда, хотя это обстоятельство невозможно проверить. Он давал с этой табличкой интервью, он с этой табличкой приходил к началу процесса, показывал судье.
- В чем вкратце заключается позиция обвинения?
- Позиция обвинения заключается в том, что Дацик совершил разбой, то есть нападение в целях хищения чужого имущества, совершенного с угрозой применения насилия, с применением предмета, используемого в качестве оружия (металлическая палка). Это то, что касается эпизода по Васильевскому острову. Дело в том, что 18 мая 2016 после того, как Дацик совершил это нападение на Васильевском острове, он поехал в Петроградский район, где незаконно проник в бутик-отель, где находились женщины, издевался над ними с применением насилия, записывая все происходящее на камеру. По этому эпизоду также возбуждено уголовное дело по незаконному проникновению в жилище и побоям. Сам Дацик, с учетом индивидуальных психологических особенностей, считает себя борцом за нравственность, как говорили потерпевшие «он нас хотел перевоспитать» публичными унижениями. Я уже говорила, что насильственные действия в отношении женщин снимались на видеокамеру, все выкладывалось на YouTube, чтобы любой человек мог увидеть эти унижения. Надо сказать ,что отчасти ему это удалось, потерпевшие рассказывали мне, что близкие люди видели эти записи. И поскольку Дацик относит потерпевших к недостойным женщинам, он настаивает, что это насилие оправдано.
- Вы упоминали вопросы давления на суд, а вообще в этом процессе присутствует давление на вас, как на адвоката, на свидетелей, на потерпевших.
- В коридоре суда я слышала в адрес себя и в адрес коллеги от матери подсудимого, что мы "проституционные" адвокаты. Постоянно в коридоре суда ведется видеосъемка, делаются фотографии присутствующих людей, фото с непристойными комментариями выкладываются в соц. сети, происходят какие-то стычки с судебными приставами. Что касается самого Дацика, то после заявленного мной ходатайства о закрытии судебного разбирательства в части показаний потерпевших, он сказал в мой адрес, что по ст. 105 УК РФ [убийство] его еще ни привлекали. Я это расцениваю как психологическое давление.
- Мы видели еще раньше на этапе следствия, в Интернете появились ваши фотографии, второго адвоката, рядом с ними было изображение гроба.
- Я тоже, я думаю, что это психологическое давление. Что тут еще сказать.
- Получается, что адвокат обвиняемого тоже использует приемы, которые к делу не имеют отношения, как вы описывали, с этим плакатом.
- Что касается коллеги, адвоката, я такого сказать не могу, я могу сказать это в отношении общественного защитника, который был допущен судом. Это лицо без юридического образования. На мой взгляд, его защитная тактика несколько отличается от профессиональной, ну и историю с розовой табличкой я упоминала уже.
- Ольга, с какими мифами и предрассудками других людей вам пришлось столкнуться во время этого процесса?
- Я хочу сказать, что со стороны следствия не было какого-то предвзятого отношения к потерпевшим. Что касается стадии судебного следствия, на мой взгляд, гособвинитель, достаточно профессионально работает по этому делу. Что касается Дацика, он постоянно, как мантру, на каждом судебном заседании, повторяет: «Это женщины, которые заражают граждан СПИДом». Его мать пришла в суд в марлевой повязке, мол, они все заразные и нельзя дышать с ними одним воздухом.
Сотрудники 30 отдела полиции, у которых я просила разъяснить причины задержания, отвечали мне «ну, это ж проститутки». Тут я хочу обратить внимание на то, что дела об административных нарушениях по 6.11 на наших девушек были возбуждены исключительно со слов Дацика. Вместо того, чтобы задержать человека, который привел голых женщин, задерживают этих женщин. В отделе полиции, мне кажется, отношение к секс-работницам всегда одинаково плохое.
- Ольга, по вашему мнению, каково значение этого процесса для общества?
- Вот только что я говорила, как относятся к подозреваемым в проституции в отделе полиции. Женщины привыкли, мягко говоря, к некорректному поведению в отношении них. Они боятся, что их будут держать трое суток, или не кормить, или не пускать в туалет (такие случаи мне известны). Поэтому роль потерпевших для них непривычна, ситуация перевернулась. В правовом государстве все равны перед законом и судом, и то обстоятельство, что женщина подозревается в проституции не дает никому права грабить, унижать, совершать физическое и психологическое насилие в отношении нее.
В этом плане, обвинительный приговор покажет, что государство защищает каждого, кто является потерпевшим от преступления.
- Почему это дело можно считать резонансным?
- С одной стороны, сам Дацик привлекает внимание к своей собственной персоне, ведь в основном, все СМИ, которые приходят в суд, приходят по его приглашению. Но, на мой взгляд, то, что транслируется в СМИ, не всегда корректно с профессиональной и этической точки зрения. Почему? Потому что журналисты готовы писать про проституток, транслировать эту чушь, которую несет Дацик. Это вообще вопрос к СМИ, почему темы о насилии так вот обесцениваются, почему информация подается в сатирической манере, мол, проститутки и Дацик встретились в суде. На самом деле эти женщины существуют, но мало кто готов писать о насилии по отношению к ним, никто не хочет вдаваться в подробности, все хотят какой-то желтой информации.
- Ольга, у меня такой вопрос: почему вы взялись за этот кейс, с самого начала было понятно, что это сложное и необычное дело?
- Для меня это важно, как для адвоката, потому что адвокат, он в какой-то степени и правозащитник тоже. Мне нравится именно социальная значимость этого процесса. То есть, оно может показать, что преступник, совершивший преступление в отношении секс-работницы или других уязвимых групп, будет наказан.
- Если мы опустили какой-то момент, что бы вы хотели добавить?
- Дацик, называя девушек проститутками, пытается сформировать у суда негативное мнение о личности потерпевших. Но позитивный отклик это находит только у его сторонников. Суд, рассматривая ходатайство обвинения о закрытии судебного разбирательства в части допроса потерпевших, учитывает ст. 23 Конституции РФ о праве на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, которая распространяется и на секс-работниц.
- Спасибо.
Беседовала Е. Марон.
21 ноября 2017
Источник: https://eecasexworkersalliance.net/blogs/seks_rabota_i_prava_cheloveka_interv_yu_advokata_po_delu_dacika/